Бабушка

Твое лицо, как скала изъеденная 
Северным ветром; 
Жилистые пальцы все так же потрошат 
Пойманную рыбу. 
Твои глаза-две темные пещеры, 
В них нет света. 
Только два ручья слез, стекают вдоль 
Ущелий морщин на щеках; 
За твоими губами вход в глубочайший грот. 
Я стою у его входа, ловя снежинки 
Раскрытым ртом, 
Чувствуя на языке соленый вкус. 
Когда — то ушла твоя свежесть , 
Следом за черными волосами 
И твердо стоящими сосцами; 
Вместо той что влекла и пела, седая праматерь 
Потрошащая рыбу. 
Твое чрево пусто, как покрытая пеплом 
Земля, 
Твое лоно покрылось 
Ранами засухи. 
Если вблизи костра крепко сплетутся 
Две тени, 
Ты, по старой привычке 
Вздыхаешь. 
И снова дрожишь, проверяя чисты ли девы 
Для брачного ложа. 
Завтра их тело обхватят горячие руки. 
Праматерь, свято хранящая пламя , 
Зачем тебе то, что убьет тебя? 
Если начнешь, то постыдно окончишь. 
Сердце лопнет от жара, 
Мышцы твои надорвутся, 
Свиснут как тряпки. 
Оставь пожар молодому кустарнику. 
Потроши эту рыбу. 
И спой мне, проматерь.