Пыль

Трудно передать, что такое драйв от выступления на сцене. Его не описать словами. Это надо почувствовать.
 Всё началось уже давно. Ещё в школе я стал увлекаться музыкой, осваивал различные инструменты. На первом месте, разумеется, оказалась гитара. Моё увлечение написанием стихов, переросло в любовь и упоение от написания песен и музыки. К выпускному балу у меня уже была своя группа. 

Но это всё мелочи. Небольшие концерты для родителей и однокашников не вызывали особого удовлетворения. Тем более и репертуар для сих мероприятий подбирался весьма попсовенький. Хотелось же чего-то большего, настоящего рок-концерта, с беснующейся толпой, дымом, невообразимыми световыми эффектами и, конечно же, с музыкой близкой мне. Такое время настало. Бывший ДК «Рыбник» распался. На смену ему пришёл культурно молодёжный центр. Он дал возможность вылезти из стен центра детского творчества и играть то, что нам хочется.
Так детский вокально — инструментальный ансамбль «Фокус» ушёл в свободное плавание. Название мы менять не стали. Я и прочие фокусники стали постоянными участниками рок-концертов в нашем захолустье. Вот здесь то мы и почувствовали на себе все прелести жизни рок-музыкантов. Концерты, репетиции, толпы поклонниц. Кстати последнему поспособствовали именно наши песни. Отрицать не стану, тяжёлым роком назвать это язык не повернётся, но рок-н-ролл и рокопопс мы играли исправно. Множество песен пелось о любви. Ну конечно, о чём ещё может петь группа 18-летних мальчишек. Не сказать, что мы были бешено популярны, но нас знали, нас узнавали в городе. Да и по сей день я встречаю людей, которые до сих пор помнят группу «Фокус».
Безумно приятно, когда о тебе вспоминают. Чувство некого удовлетворения и ностальгии нахлёстывает, когда ты понимаешь, что всё что ты делал, не ушло просто так, что есть люди, которым твоё творчество оказалось близким. В то время так и было. Концерты шли один за другим. Каждый раз, выходя на сцену, я слышал всё больший рёв толпы. Со временем наши песни стали узнавать по первым нотам. Стоило только взять аккорд, как толпа взрывалась криками и визгами и начинала петь вместе со мной. Боже, какой это кайф!!! И понеслась концерты, девушки…. да что скрывать, алкоголь!.. Пили мы много. Как правило, пили мы перед выступление, после него, а иногда и во время. Однако это ни кого не смущало. Неоднократно мой брат, он же соло-гитарист группы, подпирал собой стену, так как играть стоя, он был просто не в состоянии. Тем не менее, он играл, ни кто, даже он сам не понимали, как в таком состоянии вообще можно попадать в ноты. Но он играл ровно, чётко и уверенно.
Однажды, после очередной бурной пьянки, наш басист загремел в больницу с обострением язвы. Алкоголь сильно потрепал его желудок. И всё бы ни чего, но произошло это за несколько дней до крупнейшего нашего концерта. Тогда в наш город приехало две известные рок-групп. Нам и ещё нескольким городским командам предложили сыграть у них на разогреве. Разумеется, пропустить этот шанс – было бы величайшей тупостью. Тем более концерт должен состояться на арене Ледового дворца. Это крупнейшая сцена города. Мы пытались выкрасть нашего басиста из больницы, но сделать это оказалось не так уж просто. В итоге мы чуть ли не на коленях умоляли главврача, чтоб Вавелю выпустили хотя бы на пару дней. Нам предстояло отыграть на концерте в ледовом, и на следующий день на небольшом капустнике в рамках акции «мы за безопасный секс!» Нам повезло, врач басиста отпусти, но настрого запретил пить пиво! Зато он ни чего не сказал про водку)) В этот раз мы пили только что бы согреется. Мероприятие весьма ответственное, и надо было выступить во всей красе. Но Ледовый дворец, сами понимаете, холодрыга ужасная, аж пальцы примерзали к струнам. По этому чего нить согревающего принять было крайне необходимо. В общем – это было потрясающе. Выйдя на сцену я не видел ни чего, глаза резал свет прожекторов. Но я слышал крики. Это была толпа. Несколько тысяч глаз устремили свой взгляд на меня. Я взял гитару, воткнул шнур, подошёл к микрофону и всё… Такого блаженства я ещё не испытывал. В этот момент я понял, ни что на свете не сможет на столько поразить, вознести и подарить такой спектр эмоций. Эти чувства обволакивают, расслабляют, и я плыву на встречу свету софитов. С этого момента я стал наркоманом. Я больше не мог жить без сцены, без музыки, без криков толпы. Это стало частью меня, и в тот момент казалось, что это ни когда не кончится. Но скоро настал конец. Каждый из нас взрослел, набирался опыта, и находил свой путь и свой стиль. Мы всё чаще ссорились и ругались. В итоге, группа распалась. Фокуса больше не стало. Барабанщик ушёл в скитания по другим командам, я впал в глубочайшую депрессию, мой брат Костя и басист Вавеля просто забили на всё и жили дальше.
Шли годы, я продолжал писать песни, но все они пылились на страницах моей тетрадки. Я перестал общаться с бывшими фокусниками. Ну только с братом. Барабанщик, он же Саняра, продолжал играть то в одной группе, то в другой. Иногда он проходил мимо нас и даже не соизволил здороваться. Вавеля всегда был лучшим другом моим и моего брата. Наша троица не расставалась со школы. Но теперь дороги разошлись. Пять лет… почти пять лет мы толком не общались. Ещё мучительней становилось от того, что энергия не находила выхода, весь творческий потенциал растворялся в воздухе. Я почти перестал писать, гитара пылилась в углу. Смотреть на неё было больно и грустно. Время текло, но свет в конце тоннеля не появлялся. Каждый раз, просматривая старые фотографии и слушая старые записи, я погружался в ностальгию. Закрывая глаза, я снова вспоминал, как мы играли, сочиняли музыку, репетировали и выставляли плоды своего творчества на показ на очередном концерте. Как мне всего этого не хватало. Костя несколько раз подбивал меня снова собрать группу. Но это были только слова. Мы ни чего так и не предприняли.
Спустя годы произошло то, что всё же собрало нас вместе. Не всех конечно. Саняра уехал в Питер. Но я и Вавеля вновь стояли плечом к плечу. К сожаленью… над гробом моего брата. Гибель Кости столкнула нас на похоронах (простите, но вспоминать этот момент больно, по этому я упущу детали и продолжу).

Лучшие друзья опять были вместе. Годы, проведённые в одной группе, не прошли даром. Должен сознаться, я скучал по этому чуваку. С этого дня наши пути снова сошлись. И спустя несколько месяцев мы собрали новую группу. Вавеля сел за ударные, его место за басом занял Фархад, я же всё так же стою с гитарой у микрофона.
Первая репетиция была, мягко говоря, ужасной. Мы давно не держали в руках инструменты, да и сыгранности не осталось ни какой, к тому же новый человек в команде ещё к нам не притёрся. Но с каждым разом звук становился всё чище, игра уверенней и импульсивней. Драйв снова влился в мою жизнь. И я как наркоман упивался каждой репетицией, тащился от каждой сыгранной ноты. Для полного удовлетворения не хватало только одного – хорошего концерта. Первый раз удалось выступить на какой то акции… Честно говоря не помню на какой, что то там про СПИД было. Но это не важно. Нам дали возможность выйти на сцену. И честно говоря, уже было всё равно что мы сыграем только одну песню, и ту довольно слащавую, ещё из старого, фокусного репертуара. Отыграли конечно так се, но мне понравилось. Я ждал этого момента слишком долго, что бы заморачиваться на таких вещах. Теперь же хотелось большего. Но близилось лето, а в грёбаном Салехарде – это полное затишье. Все разъезжаются по отпускам. Ни тебе концертов, ни репетиций, ни чего. Удалось выступить на квартирнике. Эмоций получил кучу, но это всё же немного другое.
Но долгожданный день настал. День города осуществил моё желание. Глубокий вечер, сцена, свет прожекторов, многотысячная толпа. О, ДА! Я давно этого ждал. Последние минуты перед выходом длились как будто вечность. Я смотрел на группы, выходившие перед нами. И меня бросало в дрожь. Не то чтоб я боялся, нет, я с детства на сцене и она мне как дом родной. Скорее это было некое благоговение, дрожь счастья от момента, которого я жаждал на протяжении многих лет. И я вновь вышел на сцену, воткнул Джек в гитару, включил комбик и жахнул риф, что бы проверить, что всё работает. Адреналин начал судорожно бить в виски. Всплеск энергии оказался колоссальным. Наверное, то же самое чувствует человек, первый раз прыгающий с парашютом. Всё стало нереальным, размытым, но таким ясным. Я вновь обрёл смысл жизни.

— С праздником, Салехард!!! – кричал я в микрофон– ну что, вы готовы?!?!?!
— ДА!!! — Раздался рёв толпы. Четыре удара барабанными палочками и мы начали. Сыграли, конечно, на троечку с плюсом, хотя могли и получше. Но в тот момент мне было глубоко по барабану. И мне было насрать на то, что среди этой толпы лишь единицы способны понять эту музыку. Я готов был играть и для одного человека. Меня не сколько не смутила пара сотен пьяных гопников, пялящихся на сцену с невероятно тупым ворожением лица. И мне было всё равно на подавляющую массу дядек и тётек, твердящих что-то на подобии «это не музыка, а шум! Вот в наше время…» Разумеется без всего этого не обошось бы. Это же не всего лишь блок рок-музыки на концерте в честь Дня города. Чего ещё можно было ожидать? Но всё же были люди, которые на самом деле слушали и колбасились под то, что мы играем. И вот это уже стоило того, что бы выйти на эту сцену.