Книга

Рецензия на книгу А. Сигмера «Все грехи человечества»

В книгу Алекса  Сигмера «Все грехи человечества»  входят стихи и проза, объединённые одной сквозной темой –  темой профетизма,  определившей  эсхатологический  вектор самосознания автора.

Эта традиционная для русской ментальности тема к 21 веку утратила свои позиции в мейнстриме отечественной гуманитарной мысли и была вытеснена на периферию культурно–исторической рефлексии, в маргинальные слои философии и специфические  литературные жанры (религиозно-философские эссе, притчи, сказы  и т.д.). Но сама тема, отчетливо заданная ещё в пушкинском «Пророке», никуда не исчезла, она продолжает обыгрываться в творчестве некоторых современных поливалентных авторов, органично сочетающих в себе литератора, музыканта, философа, художника.

[-- читать дальше --]

К таким авторам относится, на мой взгляд, и Алекс Сигмер. Его, прежде всего, знают как талантливого музыканта, немногие — как художника и литератора.

Поэзия А. Сигмера перенасыщена инфернальными мотивами, поэтикой  смерти («Апокалипсис души», «Восстание»). «Бог и дьявол внутри нас – отчетливо звучит в стихах А. Сигмера, — мир движется к своему концу» («Безнадёжно уставший», «Посвящение»)

В прозе, вошедшей в сборник, метафизическая вертикаль поглощает онтологию. Авторский взгляд на мир, чувства, мысли, человеческая и творческая позиции пропущены через мощную линзу трансцендентного и всецело определены им. Недаром каждая глава романа предваряется тематическим эпиграфом, смыкающим  месмерический  круг безысходности вокруг сквозного мотива.

Отдельно стоит поговорить о языке, которым пользуется А. Сигмер. Его литературный язык в основном воспроизводит лексику русской классической литературы, что, с одной стороны, оправдано ведущей темой сборника, а с другой, вступает в конфликт с отраженными в текстах реалиями современности, добавляя ещё одно измерение книге. Язык А. Сигмера — довольно жесткая, «фаллоцентрическая» конструкция, не размываемая вторжением инакового, женского элемента, не смягченная рефлексивным, человеческим. Внутреннее пространство произведений всецело поглощено словесным: жест, вздох, вскрик – всё довербальное, доязыковое выведено вовне.

Автор в своей книге транслирует жесткие моральные императивы («Мое сердце наполнено нестерпимой болью за грянувшее поколение. Оно несется в пропасть, уготованную демонам. И Бог не останавливает их, он их уже не любит…»), обличая «все грехи человечества».

Инна Кириллова.